Владислав Фелицианович Ходасевич. Жизнь и творчество русского поэта

Умер замечательный поэт, большой писатель. Все мы, кому дорога русская литература, российское духовное творчество, - ощутили одинаково его смерть как великую утрату; все -несмотря на наши глубокие, часто непримиримые политические расхождения.

Опустело кресло в той Академии избранных, куда входят только по собственному праву, а не по количеству избирательных записок. Но чеканные, вдохновенные строки ушедшего останутся живой, творящей новые духовные ценности силой.

В. Ходасевич, как А. Блок, весь создан гениальным подъемом российского Возрождения начала XX века. Войной же, революцией и изгнанием был отчеканен в последнюю совершенную форму его дух - Дух Поэта и Человека.

Мы с Владиславом Фелициановичем познакомились на общей работе в "Днях" (в Берлине он был сотрудником; в Париже вместе с М. А. Алдановым вел литературный отдел). В редакционной работе, в личном общении раскрылся в поэте - сильный, цельный, редкий человек.

Для него, как пишут сейчас о В. Ф. Ходасевиче, жизнь была в литературе. Но сама литература была для него не парнасской забавой, а подвигом жизни, служением идеалу, которым он горел. В этом смысле Ходасевич был русским писателем-классиком. Он и был потому пушкинианцем, что следовал пушкинской традиции в жизни. Ибо именно Пушкин был первый в России, для кого поэзия, литература были делом жизни, первым делом жизни - я бы сказал, государственным служением. И для Ходасевича - поэту принадлежало по праву место на самых высоких ступенях общественной иерархии. Для него знаком писателя была гордая независимость, совершенная внутренняя свобода. Поэтому он так презирал всякую ложь, всякую приспособляемость в литературе. Поэтому-то он вырвал из своего сердца Горького, которого так любил.

Ходасевич относился к своему писательству как к служению, как своему долгу жизни - и он ощущал всем своим существом, что жизнь требует от писателя не только формы, не только сладких звуков, но и молитв, т. е. глубокого духовного и идейного содержания. Поэт для него не искусный забавник, не ловкий жонглер самыми замысловатыми размерами и рифмами - он должен быть учителем, если уже не дано быть пророком.

Вера, долг, литература - в этих трех словах весь внутренний Ходасевич.

Телом слабый, духом крепкий, среди людей замкнутый, к ним требовательный, а к себе и тем паче, он своему делу - российской литературе - отдал всю жизнь и ушел от нас цельный и большой, вплетя свое имя в венок славы Российской Словесности.

Новая Россия. Париж, 1939, N 65, 12 июля

Александр Федорович Керенский (1881 - 1970) - юрист, общественно-политический деятель, один из лидеров Февральской революции 1917 г.; в мае - сентябре того же года - министр-председатель Временного правительства, верховный главнокомандующий русской армией. После октябрьского переворота эмигрировал; в 1920-е - 1930-е гг. жил в Германии и во Франции, занимаясь публицистикой и общественной деятельностью. С 1940 г. жил в США. О его участии в воскресных литературных салонах Мережковских см.: Терапиано Ю. Керенский на "воскресеньях" / Литературная жизнь русского Парижа за полвека (1924 - 1974). Эссе, воспоминания, статьи. Париж, 1987. С. 80-82.